Убийственно красиво - Страница 73

Разговор о Сэнди казался неподходящим для свидания. В то же время ему хотелось быть честным с Клио – рассказать ей обо всем как можно подробнее. Не только о Сэнди, но и о всей своей жизни. Что-то внушало ему, что с Клио он может быть более откровенным, чем с кем бы то ни было.

Грейс затянулся сигаретой, выпустив облачко дыма. Она оказалась чертовски вкусной.

– Машина и сумочка? – нахмурившись, переспросила Клио. – Их потом нашли?

– Машину нашли следующим вечером на краткосрочной стоянке у аэропорта Гатуик. Но она так и не воспользовалась ни одной из своих кредитных карточек. Последние операции были произведены утром в день ее исчезновения – одна в «Бутсе» на семь фунтов пятьдесят пенсов, а другая в местном гараже «Теско» на шестнадцать фунтов сорок два пенса.

– Больше она ничего не взяла? Ни одежды, ни других вещей?

– Ничего.

– Как насчет камер слежения?

– Тогда здесь их было не так много. Единственная пленка, которую мы раздобыли, была снята во дворе гаража «Теско». Сэнди была одна и выглядела прекрасно. Старый кассир сказал, что запомнил ее, так как всегда запоминает хорошеньких женщин. Он немного поболтал с ней – по его словам, она не казалась озабоченной или расстроенной.

– Не думаю, что женщина может просто так бросить прежнюю жизнь и сжечь за собой все, – заметила Клио. – Если только… – Она не договорила.

– Если только? – подсказал Грейс.

– Если только не решила сбежать от мужа-тирана. – Клио улыбнулась и добавила: – Ты не производишь на меня такое впечатление.

– Думаю, ее родители в глубине души не сомневаются, что я похоронил ее под полом погреба.

– Серьезно?

Он допил виски.

– Очевидно, им кажется, что все прочие варианты исчерпаны.

– Они тебя обвиняли?

– Нет, они славные люди и не поступили бы так. Но я вижу это по их лицам. Иногда они приглашают меня на воскресный ленч, якобы для того, чтобы не терять связь, а в действительности, чтобы быть в курсе дела. Но мне нечего им рассказать, и я замечаю, как они смотрят на меня, словно спрашивают: «Сколько еще ты сможешь лгать нам о Сэнди?»

– Это ужасно. – Клио поежилась.

Грейс смотрел на сверкающие браслеты на ее запястье, думая, какой великолепный вкус она проявляет во всем.

– Сэнди была их единственным ребенком – ее исчезновение разрушило их жизнь. На работе я сталкивался с подобными ситуациями. Людям необходимо за что-то цепляться – сосредотачивать на чем-то свои эмоции. – Он снова затянулся сигаретой и стряхнул пепел в пепельницу, возле ярлыка с ценой. – Ну, довольно обо мне. Я хочу услышать о тебе. Расскажи мне о другой Клио Мори.

– О другой?

– О той, в которую ты перевоплощаешься, уходя из морга.

– Еще рановато, – улыбнулась она. – Я пока что не покончила с тобой.

Увидев, что Клио тоже допила свой бокал, Грейс подозвал официанта и заказал еще по одной порции.

– Прошу прощения, – сказал он, – но теперь твоя очередь отвечать на вопрос.

Клио скорчила гримасу, заставившую его усмехнуться.

– Я хочу знать, – продолжал Грейс, – почему самая красивая женщина в мире служит в морге, выполняя самую ужасную в мире работу.

– Я была медсестрой – у меня диплом Саутгемптонского университета, – но не слишком хорошей. Не знаю – возможно, мне не хватало терпения. Потом я проработала пару недель в морге местной больницы и обнаружила – просто почувствовала, – что это единственное место, где я могу что-то изменить. Ты когда-нибудь читал Чон-цзе?

– Я всего лишь тупоголовый коп с брайтонских переулков и никогда не читаю мудреных книг. Кто он такой?

– Китайский даоистский философ.

– Ну конечно. Как глупо с моей стороны забыть.

Клио опустила пальцы в лед на дне бокала и брызнула в Грейса каплей воды.

– Не будь таким ужасным!

– Я вовсе не ужасный. Так что говорил этот Чон-цзе?

– Он сказал: «То, что гусеница называет концом света, мастер называет бабочкой».

– Значит, ты превращаешь трупы в бабочек?

– Пытаюсь.

Они последними покинули ресторан. Грейс так был поглощен разговором с Клио и так пьян, что не заметил, как предыдущие клиенты ушли полчаса назад и как официанты терпеливо ждут их ухода.

Клио потянулась к счету, но Грейс перехватил его.

– О'кей, – сказала она. – В следующий раз плачу я.

– Договорились, – отозвался он, бросая свою карточку и надеясь, что на ней еще остался какой-то кредит.

Через несколько минут они вышли на пронизывающий ветер. Грейс придержал дверцу такси для Клио и сел сам, с трудом преодолевая головокружение.

Он уже не помнил, сколько они выпили. Две бутылки вина, потом самбуку…

Грейс положил руку на спинку сиденья, и Клио придвинулась к нему.

– Было хорошо… – пробормотал он.

Ее губы прижались к его губам. Они были удивительно мягкие. Казалось, прошло всего несколько секунд, когда такси затормозило у дома Клио в фешенебельном районе Норт-Лейнс в центре города. Сквозь пары алкоголя Грейс разглядел дом, переделанный из старого промышленного здания. Кругом было полно рекламы.

Он попросил водителя подождать и вышел вместе с Клио к воротам. Их губы вновь соединились. Не вполне твердо стоя на ногах, Грейс прижимал ее к себе, гладил длинные шелковистые волосы, вдыхал аромат духов…

Он сел в такси, и не прошло и минуты, как раздался звонок мобильника.

Грейс долго возился с кнопками. Сообщение было от Клио и содержало только одну букву – «X».

40

Келли сидела молча – оранжевый свет уличных фонарей падал на ее лицо, когда Том вел «ауди» по лондонским улицам назад в Брайтон. Тихо работало радио, и он слышал песню Луи Армстронга «У нас есть все время в мире», которая всегда его волновала. Том прибавил громкость, стараясь не заснуть и оставаться трезвым. Часы показывали четверть второго.