Покончив с едой и почувствовав себя значительно лучше, он облокотился, сгорбившись, на пластиковый столик и сделал ряд телефонных звонков. А когда встал, собравшись уходить, зазвонил его мобильник. Ник Николл осведомился о его самочувствии, потом сказал, что до сих пор не имел возможности доложить о своей встрече с офицером Столичной полиции по поводу девушки в браслете со скарабеем, найденной мертвой на Уимблдонской пустоши. Оказывается, это ложный след. Совпадение. Ее дружок сознался в убийстве. Белла Мой, работавшая над выявлением других случаев, не обнаружила, чтобы на месте прочих убийств присутствовал бы скарабей.
«Может быть, нам повезло, мы их рано застукали, – предположил Грейс. – Хотя недостаточно рано для бедной Джейни Стреттон».
Он велел молодому констеблю идти домой, обнять жену, которая должна родить со дня на день, и сказать ей, что он ее любит. Николл удивленно поблагодарил. В данный момент Грейс был именно в таком настроении. Жизнь драгоценна. И полна опасностей. Никогда не знаешь, что ждет за углом. Цени то, что есть, пока оно есть.
Когда он садился в машину, позвонила Клио, радостная и бодрая.
– Привет! – сказала она. – Извини, что так долго не перезванивала. Можешь говорить?
– Абсолютно свободно.
– Хорошо. У меня выдался просто дьявольский день. Четыре трупа – знаешь, как бывает после выходных?
– Знаю.
– Один на мотоцикле разбился, пятидесятилетний мужчина упал с приставной лестницы, и еще две старушки. Не говоря уже о мужской голове, которую вчера доставили; от нее мало чего осталось, но ты о ней, по-моему, знаешь.
– Слышал немного.
– Потом пришлось в обеденный перерыв ехать в торговый центр за подарком старикам на годовщину.
– Каким старикам?
– Моим родителям!
– А.
– И моя машина застряла на стоянке на Сивик-сквер. Кто-то будто бы сообщил о заложенной бомбе – можешь поверить в эту чертовщину?
– Да что ты?
– Когда я наконец добралась до машины, весь чертов город был перекрыт!
– Что-то слышал, – сказал Грейс.
– Ну а у тебя что? – спросила Клио.
– Да знаешь, как всегда, обычный день.
– Никаких особенных волнений?
– Нет.
На несколько секунд между ними воцарилось странное, но приятное молчание. Потом Клио сказала:
– Мне целый день страшно хотелось с тобой поговорить. Только лучше это сделать в свободное время. Без спешки – привет, классная была ночка, пока!
Грейс рассмеялся. И вдруг подумал, что ужасно давно не смеялся. Долгие-долгие дни.
Позже, гораздо позже, после многих часов, проведенных в кабинете за подготовкой горы бумаг, Грейс оказался в квартире Клио.
В ту ночь любви он заснул в ее объятиях, как младенец. И спал мертвым сном, не испытывая никакого страха перед жизнью.
В четверг утром Том Брайс со сплошь забинтованными руками, еще адски болевшими от кислотных ожогов, на пару часов заглянул к себе в офис.
Судя по восторженным приветствиям сотрудников и высившимся на письменном столе грудам вырезок с первых газетных полос, где красовались они с Келли – национальные герои двух последних дней, – события не причинили «Брайс–Райт промоушинал мерчандайз» никакого вреда. Два конторских коммивояжера, Питер Чард и Саймон Вонг, были на седьмом небе – они не помнили, когда в последний раз получали столько заказов от прежних и потенциальных клиентов.
– Ох, – добавил Чард, поднявшись из-за своего стола, – еще одна хорошая новость: мы доставили «ролексы» Рону Спэксу. Все двадцать пять штук. Маржа дьявольски невероятная!
– Я так и не видел окончательный вариант, – сказал Том, вдруг немного встревожившись. Если в гравировке на двадцати пяти «ролексах» что-то не так, разразится финансовая катастрофа.
– Не волнуйтесь! Я ему вчера звонил, спрашивал, все ли в порядке. Он счастлив, как жаворонок.
– Пожалуйста, дайте мне документы на них.
Через пару минут Чард выложил папку на стол. Том открыл ее и вытаращил глаза на бланк заказа. Маржа и вправду фантастическая – прибыль с каждой штуки составляет тысячу четыреста фунтов! Помножим на двадцать пять, получится тридцать пять тысяч… Никогда у него еще не было такого выгодного заказа, никогда в жизни!
Потом восторги померкли. Келли согласилась лечь в клинику, лечиться от алкоголизма. После этого они начнут жизнь сначала. Но хорошая лечебница стоит целого состояния. В тех, что возглавляют список, требуется пара тысяч в неделю, помноженная на несколько месяцев. Если действительно хочешь получить результат, это обойдется в добрых тридцать-сорок тысяч. И еще надо оплачивать уход за детьми, пока она там.
Ну, по крайней мере, этот заказ хоть что-то покроет, а за шесть лет делового сотрудничества Рон Спэкс всегда платил вовремя. Через неделю после доставки. Ни днем позже.
Просматривая бумаги, Том спросил:
– Когда их доставили?
– Вчера.
– Быстро управились, – заметил он. – Я принял заказ только…
– В четверг, – подсказал Питер Чард. – Ну, я отыскал поставщика, у которого имелся запас, а наш гравер работал всю ночь.
– Я не видел рисунка, Спэкс только обещал его прислать.
Чард перевернул несколько листов бумаги, ткнул пальцем в ксерокопию:
– Большое увеличение. На самом деле микроскопическая точка, невидимая невооруженным глазом.
Опустив глаза, Том увидел графическое изображение жука, красивого, но несколько зловещего насекомого, с непонятными отметинами на спинке и торчавшим на голове рогом. Он нахмурился.